Петр Драгунов. Ветер душ

12.

Надвигались весенние школьные каникулы, а с ними и новые старты на Или. Еще горел загар с уже оконченных сборов. Я бродил по двору и чувствовал себя победителем. Пацаны из толчковых компаний не приставали, в школе тоже о"кей.

А меня вызвал на беседу сам Шеф. Сказал, что будет ждать лично на Лесничестве в 14-00, и никаких опозданий. Я приехал и сразу понял, что попал в капкан. Рядом со скалой разбили небольшой лагерь детишки из СКА-12.

Они заняты собой, шарятся из палатки в палатку, ржут будто лошади и смотрят на меня, как на чужака. После взрослых отношений в давыдовской компании смешно разделять на их глупые ужимки.

Ирина Петровна однажды сказала, что братья Архиповы хотят меня забрать к себе, но я не придавал этому значения. Я сторонился их детской компании, а братья близнецы мудро улыбались. Уж они то знают наверное.

Приехал Шеф на личном красном запорожце. В народе его машину прозывают скорой помощью. У Шефа очень жесткое и сильное рукопожатие. Оно как бы проверяет тебя на прочность. Свой ты, из скалолазов, или из мягкотелых соплячков. Я ответил, как мог, но руку все одно больно. Он предложил прогуляться, и мы пошагали вдоль дороги.

- Ты сколько собираешь заниматься горами? - спросил Шеф.

Я оторопел. Сколько... Как-то не задумывался над этим вопросом. Смешно думать о завязке, когда сделано так мало. Мне хочется еще очень многого. И увидеть те горы, на которые ходят по настоящему альпинисты СКА-12.

- Я не знаю.

- Ну год, два, три?

- Да нет, больше, конечно.

- А тебе еще и в армии служить. Причем, очень скоро.

- Так еще далеко.

- Это кажется далеко. Два года пролетят, не заметишь. Хочешь у Архиповых заниматься?

- А зачем ? У Давыдовой народ посерьезнее. Мне с дошколятами не интересно.

- Ну это как сказать. У них и компания для тебя полезней, и на соревнованиях юниоров выступать с ними проще.

- Да не очень-то и хочется.

- А я тебя не на год и не на два в команду беру. Лет на десять, а то и побольше. Хочешь потягаться на полную катушку, до самых соплей, так ты это еще успеешь. А если по молодости спину потянешь или чего-нибудь надорвешь, дальше наравне с другими уже не поиграешь. Так что давай, не пререкайся. На Или едешь вместе с Архиповыми или вообще не поедешь.

На том разговор окончился. Шеф умчался вниз на запорожце, а я пил чай вместе с архиповской детворой. Деваться было некуда.

Здесь победнее, чем у Давыдовой. Мы пасынки взрослых. Считаем палатки. Делимся на тройки и четверки. Нам не хватает спальников, и я опять вспоминаю систему личного снаряжения. Благо Самойлов меня не прижимал. Не забирал того, что выдано.

Но Бог с ним, нас тоже возят на ГАЗ-66 и отпускают дармовые продукты. Хотя попробуй, прокорми вечно голодную и разрастающуюся ораву.

На Или проводится чемпионат Республики среди юниоров. Я никогда еще не выступал на соревнованиях такого ранга. Собираемся на Первой Алма-Ате у Архиповых. Дом старый, сарай во дворе до верху забит снаряжением.

Подкормились сухим обедом. Все под счет: печенье, конфеты, консервы, сок. Не привычно. Да ладно. Сразу сошлись с Витькой Барановским. С тем самым, который надрал меня на Лесничестве.

Не знаю, чем я ему приглянулся. Он на гитаре играет здорово. Поет. С нами в палатке еще Толик будет. Они оба меня на год старше. Толик собирается нынче поступать в московский ВУЗ. Забавненько. А у меня экзаменов не будет вообще.

Наконец подошла машина, и мы загрузили барахло в кузов. Она тут же оказалось забитой по самый вершок, но другой не будет. Младшаки - второй сорт. Придется привыкать.

Тепло, апрель разыгрался вовсю. Под тентом жарко, пыльно, но Архиповы открывать полог не разрешают. Техника безопасности. Только когда проехали Капчагай, приоткрыли. Да и то - два братца сидят у заднего борта и контролируют наши передвижения. Детским садом запахло.

Разбиваем лагерь рядом с пустующей стоянкой моих старших товарищей. Пошли вешать веревки вдвоем с Сергеем Марковичем. Даже Барановского с собой не взял. Знает, что я по жизни страховкой занимаюсь.

Расспрашивает меня мягко, неторопливо. Так и светится благодушием и основательностью. Привлекает на свою сторону. Я нужен ему, он на меня рассчитывает. Борьба между ним и Давыдовой становилась довольно болезненной. Мать - женщина жесткая, азиатская. Лишнего без боя не отдаст. Но сейчас, Шеф был на стороне Архипова.

Забавно, он совсем не похож на Горбунова. Корчит из себя интеллигента. Лысоватый мужчина, высокий, мощный. Не реагирует на мелкие колкости, спокоен и обходителен. Как неловко Маркович двигается по скалам. Говорят, он мастер спорта по горному туризму. А в альпинизме и скалолазании - полный ноль.

Смешно смотреть, как новый тренер боится высоты. Скала уходит под нами вниз почти вертикально. Ручейки мелких камешков трепещут от одного прикосновения. Здесь все так зыбко. Мир камня изошелся трещинами. Он оторвался от земли. Броненосец летит над рекой Или, подставляя жесткие бока ветру. А ветер на гребне особенный. Назойливый, неотстающий от тебя прикосновением. Каждую секунду он напоминает о своем существовании, о высоте.

Мне то что, я привык. Скалы сами подставляют округлые, шершавые бока. А Архипову страшно. Зачем он здесь?

Но зацепило. Я увлечен, не братьями-тренерами, а новыми друзьями - Витькой и Толиком. Мы шатаемся по теплым берегам Или и во всю глотку распеваем песню из кинофильма "Смок и Малыш" : «Ты оставил дом, бросил уют, ветры лишь поют надежду...»

Витька здорово лазает. Движение в нем обретено от природы, в одночасье. Он естественен на скале так же, как естественен с гитарой в руках. Он ровен в общении, нетороплив в разговоре, не назойлив и лишен напористой резкости. Как я хотел бы быть на него похожим.

Витя кожей чувствует скальный рельеф. Он не лезет, он протягивается по нему аки гад ползучий. Никаких лошадинных усилий, никакого жлобства. Зачем ему сильные руки, если он делает трассу без напряжения, походя.

Я показал ему наш траверс в Гавани, он слупил не глядя. А я никогда не делал такого с первого раза. Зато я придумал клички всем нам троим. Так здорово. Витька - Питон, Толик - Черт, он вечно ходит в черной штормовке и резкий до безобразия. А я - Клещ. Могу вцепиться в любую зацепу и висеть на ней до потери пульса. У меня руки сильные.

Очень интересно бродить по скалам просто так. Мы называем это дело траверсами. Для братьев Архиповых, в прикрытие. А еще говорим, что пошли на Шхельду. Так здесь называют сходить на горшок. Смешно, конечно. Мы находим новые и новые траверсы, вылазим снизу небольшие вертикальные стеночки метра по два.

Началось со скалы, которая рядом со спартаковской стоянкой. Год назад, мужики продемонстрировали мне больше десятка выходов с земли до полки. Стенка метра три в высоту, можно без страховки. Теперь, я показал выходы своим новым друзьям, а дальше - больше.

Это волшебный мир. Он полон чарующей гармонии. Говорящие камни, нужно уметь понять орнамент их языка. Бесчисленные последствия смешения ветра и воды, солнечного жара и зимнего холода. В стране пересохших к лету водопадиков еще явственно слышится звон весенней капели. А сумрачные, теневые, полузакрытые амфитеатры таят эхо осенних, суровых ураганов.

Скальный мир полон фигур паяцев, бесов, гигантских невиданных животных. Он чарует совершенством и недосказанностью. Порой мне кажется, будто это мы, а не они застыли в беспредельно медленном движении. Под нашими ногами суетятся мураши и букашки еще меньше. Один день между закатом и восходом для них вечность.

Здесь столько округлого, завершенного течением вод времени. Мы лезем вверх, по пути когда-то опавшей воды и вскрываем новые горизонты знания. Направление - черная полоса мха. Он влажен до сих пор. Сложенная из гигантских глыб беседка, обыкновенный балкон, ласточкино гнездо. Да... Эта ласточка должна быть величиной с птицу Феникс. А может, так оно и есть, и мы еще услышим шелест могучих крыльев?

Какие-то явно каббалистические знаки - вкрапления кварца в коричнево-красный фон скалы. Нашли настоящую сокровищницу. Но вот унести ее нет никакой возможности. Кварцевые и шпатовые друзы вмурованы в скальную шкатулку так тщательно, что без динамита их не оторвешь.

Есть место, где настоящая китайская пагода скрывает статую бога Шивы. Да мало ли что видится, например Баба Яга с длинным крючковатым носом. Голова у бабульки - метров тридцать в диаметре.

Мы создаем свой мир, и путешествия в нем занимают нас гораздо больше остальных чудачеств. Хором получили строгий выговор, с приказом не отходить дальше, чем на двести метров от лагеря. Но остановиться уже не возможно, и Архиповым пришлось оставить нас в покое.

Далее

.

Пётр Драгунов. Ветер душ.

Автор: Драгунов Петр Петрович

Владелец: Драгунов Петр Петрович

Предоставлено: Драгунов Петр Петрович

Собрание: Пётр Драгунов. Ветер душ.

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©